Портрет
Повесть (1-я ред. - 1835, 2-я ред. - 1842)

Трагическая история художника Чарткова началась перед лавочкой на Щукинском дворе, где среди множества картин, изображающих му­жичков или ландшафтики, он разглядел одну и, отдав за нее послед­ний двугривенный, принес домой. Это портрет старика в азиатских одеждах, казалось, неоконченный, но схваченный такою сильной кис­тью, что глаза на портрете глядели, как живые. Дома Чартков узнает, что приходил хозяин с квартальным, требуя платы за квартиру. Доса­да Чарткова, уже пожалевшего о двугривенном и сидящего, по бед­ности, без свечи, умножается. Он не без желчности размышляет об участи молодого талантливого художника, принужденного к скромно­му ученичеству, тогда как заезжие живописцы "одной только привы­чной замашкой" производят шум и сбирают изрядный капитал. В это время взор его падает на портрет, уже им позабытый, - и совер­шенно живые, даже разрушающие гармонию самого портрета глаза пугают его, сообщая ему какое-то неприятное чувство. Отправившись спать за ширмы, он видит сквозь щели освещенный месяцем по­ртрет, также вперяющий в него взор. В страхе Чартков занавешивает его простыней, но то ему чудятся глаза, просвечивающиеся чрез по­лотно, то кажется, что простыня сорвана, наконец, он видит, что простыни и в самом деле уж нет, а старик пошевельнулся и вылез из рам. Старик заходит к нему за ширмы, садится в ногах и принимает­ся пересчитывать деньги, что вынимает из принесенного с собою мешка. Один сверток с надписью "1000 червонцев" откатывается в сторону, и Чартков хватает его незаметно. Отчаянно сжимающий деньги, он просыпается; рука ощущает только что бывшую в ней тя­жесть. После череды сменяющих друг друга кошмаров он просыпает­ся поздно и тяжело. Пришедший с хозяином квартальный, узнав, что денег нет, предлагает расплатиться работами. Портрет старика при­влекает его внимание, и, разглядывая холст, он неосторожно сжимает рамы, - на пол падает известный Чарткову сверток с надписью "1000 червонцев".

В тот же день Чартков расплачивается с хозяином и, утешаясь ис­ториями о кладах, заглушив первое движение накупить красок и за­переться года на три в мастерской, снимает роскошную квартиру на Невском, одевается щеголем, дает объявление в ходячей газете, - и уже назавтра принимает заказчицу. Важная дама, описав желаемые детали будущего портрета своей дочери, уводит ее, когда Чартков, ка­залось, только расписался и готов был схватить что-то главное в ее лице. В следующий раз она остается недовольна проявившимся сход­ством, желтизной лица и тенями под глазами и, наконец, принимает за портрет старую работу Чарткова, Психею, слегка подновленную раздосадованным художником.

В короткое время Чартков входит в моду; схватывая одно общее выражение, он пишет множество портретов, удовлетворяя самые раз­ные притязания. Он богат, принят в аристократических домах, о ху­дожниках изъясняется резко и высокомерно. Многие, знавшие Чарткова прежде, изумляются, как мог исчезнуть в нем талант, столь приметный вначале. Он важен, укоряет молодежь в безнравственнос­ти, становится скрягой и однажды, по приглашению Академии худо­жеств, придя посмотреть на присланное из Италии полотно одного из прежних товарищей, видит совершенство и понимает всю бездну своего падения. Он запирается в мастерской и погружается в работу, но принужден ежеминутно останавливаться из-за незнания азбучных истин, изучением коих пренебрег в начале своего поприща. Вскоре им овладевает страшная зависть, он принимается скупать лучшие произведения искусства, и лишь после скорой его смерти от горячки, соединившейся с чахоткою, становится ясно, что шедевры, на приоб­ретение коих употребил он все свое огромное состояние, были им жестоко уничтожены. Смерть его ужасна: страшные глаза старика мерешились ему всюду.

История Чарткова имела некоторое объяснение спустя небольшое время на одном из аукционов Петербурга. Среди китайских ваз, ме-белей и картин внимание многих привлекает удивительный портрет некоего азиатца, чьи глаза выписаны с таким искусством, что кажутся живыми. Цена возрастает вчетверо, и тут выступает художник Б., за­являющий о своих особенных правах на это полотно. В подтвержде­ние сих слов он рассказывает историю, случившуюся с его отцом.

Обрисовав для начала часть города, именуемую Коломной, он опи­сывает некогда жившего там ростовщика, великана азиатской наруж­ности, способного ссудить любою суммой всякого желающего, от нишей старухи до расточительных вельмож. Его проценты казались небольшими и сроки выплаты весьма выгодными, однако странными арифметическими выкладками сумма, подлежащая возврату, возрас­тала неимоверно. Страшнее же всего была судьба тех, кто получал деньги из рук зловещего азиатца. История молодого блистательного вельможи, губительная перемена в характере которого навлекла на него гнев императрицы, завершилась его безумием и смертью. Жизнь чудной красавицы, ради свадьбы с которой ее избранник сделал заем у ростовщика (ибо родители невесты видели препятствие браку в расстроенном положении дел жениха), жизнь, отравленная в один год ядом ревности, нетерпимости и капризами, явившимися вдруг в прежде благородном характере мужа. Покусившись даже и на жизнь жены, несчастный покончил с собой. Множество не столь приметных историй, поскольку случились они в низших классах, также связыва­лось с именем ростовщика.